3

Миррет, или энергетический куб

Во второй четверти у них добавился ещё один урок. В первый же день — а это был понедельник — все три первых класса собрали в актовом зале на занятие по энергетическому кубу. Урок вела серьёзная женщина в очках, Финелла Арифековна, которая придавала преподаваемому предмету настолько важное значение, что смотрела на сидящих перед ней маленьких детей, как на взрослых.
— Вы, конечно, уже слышали об энергетическом кубе, — неспеша рассказывала она, внимательно глядя на малышей. — а кто-то может даже видел. Сейчас для вас пришло время учиться активизировать его, чтобы использовать его защиту.
Она достала и повесила на доску плакат. Там, на картинке вроде рисунка Леонардо да Винчи «Совершенный человек», был изображён мальчик с вытянутыми вверх и в стороны руками, стоящий на пальчиках ног. К крайним выступающим точкам были проведены касательные, образующие вертикальный прямоугольник. Рядом с ним в аналогичной позе, только боком, стояла девочка, только вторая пара её рук была вытянула не в стороны, а вперёд, а третья отведена назад. Около неё также был описан прямоугольник.
— Так определяются границы куба, — пояснила учительница, показывая на картинку. — Это энергетическая оболочка вокруг каждого из нас. Она бывает разной силы. Она защищает нас от отрицательного влияния окружающей среды, болезней и так далее. Также, в случае опасности, его можно активизировать настолько, что он станет плотным, осязаемым. Вы сольётесь с кубом, и тогда он сможет сдержать даже, скажем, сильный удар. Научиться всему этому нелегко, а потому занятия по кубу у вас будут проходить в течение всех двенадцати лет обучения в школе.
Финелла Арифековна прошлась по залу и произнесла:
— К сожалению, не все из нас могут рассчитывать на сильную защиту со стороны своего куба. Тех, чей куб сильный и твёрдый настолько, что может сдержать почти любое воздействие, очень и очень мало. Это люди с алмазным, корундовым и топазным кубами — можете пока не запоминать их названия. Большинство из нас обладают кубом средней силы. А также некоторые — очень слабым кубом. Такие люди практически беззащитны перед воздействием окружающей среды, они чаще других болеют, получают травмы и так далее. В число этих кубов входят тальковый, гипсовый и кальцитовый.
Финелла Арифековна остановилась и пристально посмотрела на детей, точно ища кого-то глазами.
— Хотя должна сказать, — продолжала она напряжённо, — что среди вас присутствует человек с кубом ещё более слабым, чем тальковый. У Пелко Тирсины куб из воздуха, и это первый раз, когда я слышу о существовании такого куба.
По залу пронёсся взволнованный ропот, и все головы повернулись туда, куда устремился взгляд Финеллы Арифековны — к смущённой и немного напуганной темноглазой девочке в третьем ряду с пятнистой консервной банкой на коленях.
— Тира совершенно беззащитна перед окружающим, — продолжала учительница, — поскольку выходит, что у неё куба как бы и вовсе нет. Воздух не может сдержать стремительно летящий в тебя предмет, и такой слабый куб не сможет защитить её и от других, не таких видимых, хотя не менее опасных воздействий. Слабый куб — слабая энергетика.
— Есть ещё одно качество куба, такое же важное, как и его сила. Это его цельность. У большинства из нас энергетический куб цельный, но есть люди, у которых он состоит из кубиков, точно дом из кирпичиков, и из-за этого он не может выполнять некоторые свои функции. Например, когда вы его активизируете, малейшее движение извне может заставить его рассыпаться, и вы рассыпетесь вместе с ним.
Остаток занятия они провели, определяя границы куба друг у друга, а в качестве домашнего задания они должны были определить и нарисовать границы энергетических кубов у себя и своих родителей.
Вечером Тира, выполнив задания по математике, чтению и письму, раскрыла ещё совсем чистую тетрадь по кубу, достала цветные карандаши и принялась за выполнение домашнего задания. На одной странице она нарисовала Ириту с вытянутыми в стороны руками, на другой — Дора с руками, поднятыми вверх, а вокруг них — прямоугольники, обозначающие энергетический куб. На третьей странице девочка нарисовала себя. Мама посоветовала ей нарисовать себя боком с вытянутыми вперёд руками, чтобы показать и эту границу.
Закончив рисунки, Тира внимательно оглядела их и спросила у Ириты:
— Мне ведь здесь нигде не надо чёрные пятна рисовать?
Ирита внимательно посмотрела на рисунки.
— Да нет, не надо. На нас ведь нет их.
— А у Альмы есть черные пятна, — сказала Тира. — На волосах. Она из-за них всё время болеет?
— Альма? — задумалась Ирита, вспоминая стоявших рядом с Тирой детей.
— У неё белые волосы, — напомнила Тира, — и вот тут (девочка взялась рукой за собственную прядь у виска) такое чёрное, совсем, как «сумерки».
— А! — Ирита поняла, о ком говорит дочь. Она стояла рядом с мамой этой девочки и, обратив внимание, сама спросила об этой тёмной пряди. — У неё просто так волосы темнеют, Тира. Это не имеет к «сумеркам» никакого отношения...
Во вторник на четвёртый урок все три класса снова собрались в актовом зале. Сегодня там зачем-то было два учителя — Финелла Арифековна и ещё какой-то мужчина, такой же серьёзный, как и она.
— По вторникам у нас будут практические занятия, — объявила Финелла Арифековна, когда прозвенел звонок и все сели. — Сейчас я назову имена тех, кто пойдёт с Викуром Викуровичем, остальные будут заниматься со мной.
Она взяла в руки журнал.
Силы распределились неравномерно: на долю Викура Викуровича досталось восемнадцать или девятнадцать человек, остальные отошли к Финелле Арифековне, что было почти втрое больше. Но ни один из них не был смущён этим обстоятельством. Викур Викурович оглядел вышедших на середину зала своих подопечных, велел им построиться парами и подошёл к коллеге.
— Фина, а где та девочка? — спросил он негромко, сверяя данные своего и её журналов.
— В третьем ряду, тёмненькая, с банкой на коленях, — ответила Финелла Арифековна.
Викур Викурович бросил короткий любопытный взгляд на Тиру и снова опустил глаза в журнал.
— Она не производит впечатление ребёнка со слабым кубом, — заметил мужчина, быстро перенося в свой журнал пометки Финеллы Арифековны.
— Да, я сама удивилась, — согласилась та.
— А вторая? — спросил Викур Викурович.
— Альма болеет. Она действительно очень слабенькая. Девочки подружились, и Пальма очень беспокоится. Она их ещё в первый день отсадила друг от друга, но не может же она запретить им общаться на переменках.
— Подумать только, — пробормотал Викур Викурович, закрывая журнал. — Никакой защиты. За всю жизнь встречал только одного человека, которому нельзя было активизировать куб. И вот ещё двое.
Он посмотрел на стоящих парами детей.
— Ты её отпустишь?
— Ну да. Ей нечего делать здесь.
— Ладно... — он кивнул и направился к выходу, увлекая за собой детей.
Финелла Арифековна дождалась, пока группа выйдет из зала и подошла ближе к креслам.
— Пересядте все вперёд, — попросила она. — Тира, ты можешь идти домой. Ты и Альма не будете посещать занятия по вторникам.
Девочка, похоже, восприняла это, как гром среди ясного неба. Некоторое время она продолжала смотреть на Финеллу Арифековну, а потом разочарованно произнесла:
— Почему?
— Ваши кубы нельзя активизировать, — ровно ответила учительница, не показывая беспокойства. И повторила: — Иди домой.
Тира вздохнула и опустила глаза, о чём-то раздумывая и, наконец, робко спросила:
— А можно я останусь?
Она снова подняла глаза и умоляюще глядела на Финеллу. Финелла Арифековна выдержала взгляд. Она неспеша приблизилась к Тире и тихо заговорила, наклонившись:
— Я знаю, ты очень ответственная и очень любознательная девочка. То, что ты сейчас должна уйти, не значит, что ты хуже других. Просто... тебе нельзя тут находиться. Тебе нельзя делать то, чем мы сейчас будем заниматься. И Альме тоже.
— Я сильнее Альмы, — интуитивно ответила Тира.
— Вам нельзя активизировать куб, — повторила учительница. — Тира, не расстраивайся, это не будет идти тебе как минус в учёбе или где-то ещё. Но если ты его активизируешь, он, вместо того, чтобы защитить тебя, наоборот тебе повредит.
На глазах у девочки уже блестели слёзы. Финелла Арифековна, конечно, утверждает обратное, и всё же выходит — что она и правда хуже всех. Потому что все могут это делать, а она — нет...
Стараясь не замечать слёз в больших карих глазах Финелла Арифековна взяла ребёнка за руку и повела к выходу.
— Иди домой, — повторила учительница, останавливаясь на пороге. — И подготовься лучше всех к завтрашним занятиям.
Она закрыла дверь.
Тира со вздохом поставила ранец на пол и принялась одевать пальто. Она слышала, как Финелла Арифековна вернулась к детям и, остановившись, сказала:
— Для начала мы с вами должны научиться расслабляться, чтобы потом научиться слушать своё тело. На это нам с вами отведено две четверти. В четвёртой четверти мы должны уже начать распознавать сигналы. Пожалуйста, сядьте удобно...
Тира вздохнула, взяла ранец и медленно пошла по коридору. Домой ей совсем не хотелось идти.
Следуя мимо закрытых дверей кабинетов, за которыми проводились занятия, она внимательно слушала говорящие непонятные заумные вещи голоса то учеников, то преподавателей и с интересом рассматривала стены в поисках чего-нибудь, на чём мог бы задержаться глаз.
Сзади послышались мягкие шаги по коридору. Мальчик-старшеклассник задумчиво нёс в руках свёрнутый рулон ватмана. Обогнав Тиру на несколько шагов, он остановился перед стеклянным стендом и развернул бумагу. Оказалось, что это стенгазета, которую парень неспеша стал просовывать под стекло. Поравнявшись с ним, Тира остановилась, наблюдая за его действиями. И вспомнила, где она его видела: это ему она подарила цветы на первом звонке!
— Привет! — сказала девочка. — А я тебя помню!
Задержав газету в висячем положении, старшеклассник посмотрел вниз.
— Ты тогда стоял дальше всех и не получил цветов.
В серых глазах отразилось понимание, парень, походе, тоже вспомнил её и улыбнулся.
— Но ты ведь мне подарила, — заметил он.
— А что это ты делаешь? — поинтересовалась Тира.
— Это стенгазета. Наш класс должен был нарисовать. Когда-нибудь и ты будешь, — он снова стал её проталкивать вниз, пока ватман полностью не стал за стекло.
— А зачем?
— Ну, информация там всякая. Или поздравления к празднику, — неопределённо пояснил парень. — А ты почему здесь? Закончились занятия?
Тира помрачнела.
— Нет, — нехотя ответила она. — у нас сейчас куб, и мне не разрешают.
— Почему? — удивился он.
— Они говорят, что он мне повредит. Что он слишком слабый.
Тирин собеседник опустился на корточки и прислонился спиной к стене. Теперь их глаза находились на одном уровне.
— А из чего он? — спросил мальчишка.
— Из воздуха, — вздохнула Тира.
Реакция сидящего ничем не отличалась от реакции остальных, слышавшись это сенсационное заявление. Он удивлённо вскинул брови и после нескольких секунд ошарашенного молчания переспросил:
— Из воздуха? Ты уверена?
Тира вздохнула вновь.
— Вот и все так реагируют, — горько сказала она.
— Но таких кубов не бывает, — ничего не понимая, пробормотал парень. — Их всего десять видов, и ничего подобного...
— Зайди в медпункт спроси у медсестры, — обиженно предложила Тира. — Знаешь, как она на меня глаза выпучила?
— Да нет, я верю... —он вдруг припомнил случайно слышанный разговор преподавателей о девочке с необычным кубом. Значит, это о ней...
Некоторое время они молча смотрели друг на друга.
— Как тебя зовут? — спросила, наконец, девочка.
— Миррет, — ответил парень. — А тебя?
— Тира, — сказала малышка. — А почему ты не на занятиях? Тебя тоже не пускают на куб?
В ответ Миррет грустно улыбнулся.
— Представь себе, — ответил он.
— А что, твой куб тоже очень слабый? — поинтересовалась Тира.
— Да нет, — Миррет вздохнул. — У меня самый сильный куб. Алмазный. Только он... составной... ну, не цельный, понимаешь?
Тира кивнула.
— Другие занятия по кубу я посещал, они долго думали, можно пускать меня на них или нет, но в конце концов Викур Викурович меня взял. Но сегодня у них практика по кубу в экстремальных условиях, это в конце проходят, так что в этом году я не у дел. Они прыгают с парашютом. Ты должен защититься кубом, а может, к тому же, и другого защитить. У кого куб более слабый. На это занятие ходят все, даже с самыми слабыми и составными кубами. Те, кто сильнее, прыгают с теми, кто слабее, защищают их своим кубом.
— Так почему тогда ты пойти не можешь? — не поняла Тира.
— Ну, как тебе объяснить... Составной куб рассыпется в воздухе — и я вместе с ним. А я так хотел прыгнуть с парашютом... несбыточная мечта. Знаешь, что это такое? — Миррет снова грустно улыбнулся.
— Это когда я хотела пойти сегодня на куб, а мне не дали, — ответила девочка.
— Ну, вроде того, — усмехнулся он.
— А как же другие с составными кубами? Ты же сказал, что они прыгают...
— У них кубы слабее, — пояснил Миррет. — Более сильный куб побеждает более слабый. Если два человека оказываются рядом, то активизируется более сильный куб. Поэтому они и прыгают по двое. Если твой куб достаточно сильный, ты можешь защитить другого человека, со слабым кубом, от опасности. Но если твой куб составной, то, чтобы тебя защитить, нужен куб на порядок сильнее, потому что если ваши кубы равные по силе, в итоге активизируется составной куб. А сильнее алмазного куба — нет...
Тира долго смотрела на грустного привалившегося к стене мальчишку, пока спросила:
— А почему ты хочешь прыгнуть с парашютом?
Миррет внимательно на неё посмотрел.
— Всегда хотел стать десантником, — он отвёл глаза. — Ещё один урок, — недовольно пробормотал он вдруг. — Так некстати... Тебе-то хорошо, у тебя последним.
— Если тебе скучно сидеть одному, я могу приходить к тебе каждую неделю, — предложила Тира. — Где твой класс?
— Мы бегаем по классам, — улыбнулся Миррет, но уже без грусти.
— Тогда заходи за мной ты, — решила Тира. — Я буду тебя ждать возле актового зала.
Миррет промолчал. Похоже, он несколько смутился. В отличии от малышки: она смотрела уверенно и даже решительно.
Внезапно что-то вспомнив, Миррет отодвинул шоколадного цвета рукав пиджака с двумя светлыми полосками и взглянул на часы.
— Сейчас звонок будет, — сказал он, тяжело поднимаясь. — Ой, ноги затекли...
Он провёл ладонями по коленям и, постояв некоторое время наклонившись, выпрямился. Дверь одного из кабинетов отворилась, и оттуда повалили, переговаривась между собой, ученики.
— Пойду заберу вещи из молодёжного центра, — сказал Миррет. — Идём, нам по пути.
Тира пошла за Мирретом по коридору. Они вдвоём спустились на первый этаж; немного не доходя до входной двери, Миррет остановился.
— Ну вот, — проговорил он. — Мне сюда, тебе — туда, — он показал на улицу.
— Я буду тебя ждать в следущий вторник, — напомнила Тира. — Возле актового зала.
Миррет снова смутился, но после секундного молчания всё-таки пообещал ей:
— Хорошо. Я зайду за тобой.
Наверно, ему всё же хотелось ещё увидеть эту добрую непосредственную девчушку.
Тира надела на голову шапку, застегнула пуговицы пальто и, помахав Миррету рукой, вышла из школы. В это время раздался звонок с урока.

Выпал первый снег. Когда Миррет подошёл к актовому залу, Тира стояла у двери полностью одетая. Она помахала рукой направляющейся к лестнице Альме, не пожелавшей задержаться ещё на один урок, и повернулась к Миррету, который тоже обратил внимание на чёрную прядь.
— Пошли лепить снеговика, — сказала она, едва заметив мальчишку.
— Снеговика? — Миррет бросил удивлённый взгляд в сторону окна и пожал плечами. Он несколько не ожидал, но почему бы действительно не слепить снеговика? — Пошли. Только мне тоже надо одеться.
Они спустились к раздевалке и через пять минут вышли на улицу. Там было всё белым-бело, и с неба летели крупные хлопья. Тира слепила маленький снежок и принялась катать его по двору. Снег был липким, и шар быстро рос. Вскоре он стал таким тяжёлым, что девочка с трудом сдвигала его с места.
— Миррет! — позвала она, остановившись и посмотрев в противоположную сторону двора, где такой же ком, только уже бóльших размером, катал парень. — Помоги мне!
Миррет поднял голову и кивнул Тире, чтоб она немного подождала. Он развернул свой ком и покатил его к ней навстречу. Установив его прямо посреди двора, Миррет подошёл к Тире.
— Тяжёлый? — спросил он.
— Ага...
— Ну, лепи голову, а я пока этот докручу.
Когда шары были готовы, Миррет отнёс их к певому и установил друг на друга. Тира подала ему найденные ею веточки, которые парень вставил в снеговика в качестве рук и носа, а потом пальцем нарисовал глаза и рот.
— Нравится? — спросил он Тиру, отходя вместе с ней на расстояние и окидывая произведение критическим взглядом.
— Нравится, — ответила Тира. Она помолчала, прежде, чем задать свой вопрос. — Видел Альму? Как ты думаешь, что у неё с волосами?
Миррет покачал головой. Тёмная прядь выглядела странно, он такого раньше не видел.
— Не знаю, — признался он.
— Она похожа на «сумерки», — продолжала Тира. — На пятна на деревьях от них.
— По-моему, на людях не бывает пятен, — задумчиво протянул Миррет. Он ещё раз восстановил в памяти образ болезненной белокурой девочки с тёмной прядью у виска.
— Она говорит, что у неё так волосы темнеют, — сказала Тира.
— Волосы темнеют? — в голосе Миррета прозвучало удивление. Он чуть было не сказал, что такого не может быть, но вовремя опомнился.
— Мне кажется, это делает ей плохо, — заметив, что Миррет, похоже, тоже не сильно доверяет такой версии, Тира решилась высказать мысль, которая преследовала её всё это время. — Она часто болеет.
— Я не знаю, Тира, — пробормотал Миррет. — Если у неё не очень сильный куб...
— У неё куб из талька, составной, — сказала Тира.
— Ну, в таком случае ясно, отчего она болеет, — парень развёл руками.
— Я говорила Финелле Арифековне, что я сильнее Альмы, а она мне не верит.
Тира испытующе глядела на него, намереваясь заставить Миррета высказать своё мнение по этому поводу, в ожидании, что он и теперь с ней согласится.
— Я не хотел бы спорить с Финеллой Арифековной, Тира, — уклончиво ответил Миррет. — У неё опыта гораздо больше. А свойства твоего куба не известны никому, потому что он единственный в своём роде.